Воспоминания о легендарном министре Средмаша

26 октября исполняется 120 лет со дня рождения Ефима Павловича Славского — легендарного министра Среднего машиностроения СССР (так в Советское время называлось ведомство, реализующее атомный проект Советского союза). Славский возглавлял Средмаш с 1957 по 1986 годы, а до этого четыре года работал первым заместителем министра. Ефим Павлович был абсолютно засекреченным человеком, его имя никогда не упоминалось в советской печати. Он многое сделал для становления и развития предприятия «Старт» и города Заречного.

О своём знакомстве с Ефимом Павловичем Славским вспоминает зареченец Николай Дмитриевич Долгушин.

Легендарный, но простой, открытый и дружелюбный

1966–й год. Учкудук - тот самый, где якобы три колодца, середина пустыни Кызылкумы. Место, где добывали, и сегодня добывают урановую руду. В царское время здесь была бы каторга, а в советское мы ехали добровольно. За «длинным рублём». И он действительно был длинным. А солдат-стройбатовцев, как и зеков, никто не спрашивал о согласии.

За рублём двумя годами раньше приехал сюда и я. Увлёкся здесь кинолюбительством, и даже умудрился снять фильм, который приглянулся начальству. Стали звать на съёмки, если случалось что-то важное. Именно поэтому я оказался на аэродроме, куда прилетел Славский Ефим Павлович, министр Средмаша. Был там и Зураб Зарапетян, директор Навоийского горно-металлургического комбината, наш «бог, царь и герой». Тоже легендарная личность. Не зря «Голос Америки» называл его «урановым королём».

Славский спустился по трапу, за ним свита из больших начальников. А наши – маленькие начальники – почтительно замерли. Рукопожатия, объятия, приветствия…Тут и я мельтешу со своей примитивной любительской камерой. Норовлю снять лицо Славского крупным планом. Подошёл совсем близко, он это заметил и, улыбаясь, говорит: 

- Парень, ты мне так нос свернёшь».
- Вон отсюда! – заорал Зарапетян. – Наглец какой!
- Чего орёшь? – одёрнул его Славский. - Ты бы ему лучше хорошую камеру купил. Мы с тобой скоро сдохнем, а он оставит нас в истории. Пусть делает своё дело.

Этот день стал судьбоносным для меня. Уже через 5 дней я не диспечер энергорайона в Учкудуке, а инженер КИПиА в городе Навои, в новой трёхкомнатной квартире. И для жены достойная работа тут же нашлась. Всё произошло быстро, неожиданно, как в сказке. Это Зарапетян правильно понял министра. 

Так я стал «придворным киноорепортёром» при нём. Снимал производственную, культурную и общественную жизнь комбината. Ездил по всей стране, учился грамотно снимать, покупал нужное оборудование для киностудии. Собирался там и ребятишек приобщать к кинолюбительству. Честно скажу, что было это для меня праздником жизни. Целых три года.

Но «недолго музыка играла, недолго длился карнавал». Всё хорошее когда-то кончается… Ещё одна встреча со Славским произошла на «даче» Зарапетяна. Конечно, никакая это не дача, а загородная резиденция Зарапетяна, где всё было обставлено с восточной роскошью. Здесь, кстати, любил отдыхать Славский. 

На дворе ночь, но всё залито светом ламп и народ, как сейчас говорят, отрывается по полной. Зарапетян приказал мне показать лучшее из того, что я успел наснимать.

Зал. Стол и на нём табуретка. На табуретке кинопректор. А на стульях не шибко трезвый народ. Славский тоже здесь. Прокрутил первую часть, народ похлопал в ладошки, я запустил вторую часть. Но тут кто-то встал и пошёл. Зацепил пьяной ногой кабель и мой проектор рухнул на пол.

Взбешенный Зарапетян прошипел: 

- Убирайся отсюда, хватит меня позорить.
Снова за меня вступился Славский.

- Ну, чего ты шумишь? Разве он виноват, что у кого-то ноги заплетаются? Мы тут развлекаемся, отдыхаем, ночь на дворе, а он работает. Ему спасибо надо сказать. И обратился ко мне: - Не переживай! Мы ещё не раз твоё кино посмотрим.

Но я обиделся, как говорится, на всю жизнь и самодурство шефа своего больше терпеть не захотел. С кино было покончено. 

 
Расскажу, каким человеком был Славский. Без чиновничьего чванства, без «звёздной болезни», никакого высокомерия. И пошутить любил, и чужие шутки понимал. Речь простая, дружелюбная, негромкая. Мужик статный, видный, но красавцем не был. Да и лет тогда ему было уже под 70. 

Вот ситуация. Строился город Зарафшан. Ныне «золотая столица» Узбекистана. Это, кстати, тоже заслуга Славского. Зарапетян решил показать ему и гостям из Ташкента новенький магазин.

Народ ходит по залу, смотрит на витрины, где только птичьего молока нет, цокает языками, восхищается. И тут Славский говорит, обращаясь к Зарапетяну:

- Уж что-что, а показать шик-блеск ты умеешь. А давай-ка посмотрим с заднего крыльца.
Зашли в подсобку, где маляр спешно докрашивал стену. Ефим Павлович посмотрел-посмотрел, подошёл к маляру и спрашивает:
- У тебя какой разряд?
- Ну, третий, - отвечает мужичонка в заляпанной спецовке.
- А чего ж так плохо красишь?
- Много вас тут указчиков да приказчиков ходит , - обиделся мужичок. – А сам поди и валика в руках не держал.
- Обижаешь ты нас, ох зря! Ну-ка давай сюда валик, снимай спецовку. У меня с собой нет запасного костюма.
Зарапетян кинулся к Славскому:
- Ефим Павлович, не надо, сейчас всё исправим.
- Отойди и не мешай мне честь свою отстоять.

И принялся за работу.

Мама дорогая, видели бы вы лица тех, кто хоть как-то был причастен к этому магазину. Они уже прикидывали, кем и где будут работать. Если вообще будут. Зарапетян был крут на расправу. Остальные смотрели в полной тишине, ждали чем кончится это действо…

- Ну, вот, принимай мою работу, - обратился Славский к маляру. – Какой разряд ты дал бы мне?
- Пятый не пожалел бы, - ответил маляр.
- А пожил бы с моей тёщей, ты и седьмой схлопотал бы, засмеялся Ефим Павлович, снимая спецовку.

Все дружно засмеялись, напряжение было снято. И повалили гурьбой наружу. 

Для меня Славский остался в памяти как Человек с большой буквы, Хозяин и Созидатель. Только вот могила его на Новодевичьем уж очень скромная. Я бы поставил ему памятник из чистого золота. Ефим Павлович это заслужил.